Интересно, что осознание (постоянное - до навязчивости) нынешних смертоносных обстоятельств, застревание на них мысли-и-воображения совершенно не мешает почему-то радоваться, например, весне - уже не потому, что она обещает что-то хорошее мне ли, моему ли человеческому сообществу (di doman non c’è certezza), но бескорыстно: весне как таковой, ( Read more... )

…а ведь жёстко заданные программы (те самые, против которых я бунтовала всю жизнь, сколько себя помню), они же благословенная рутина, хороши помимо всего прочего (а прочее - например, то, что они ещё и форма памяти) тем, что - во всяком случае, по замыслу - создают противовес (и распылению сил, да, - но, кажется, главное -) уязвимости и хрупкости ( Read more... )

С годами становится ясно и вот что: существует такое «я», которое по ту сторону всех твоих желаний, даже самых страстных, особенно самых страстных; которое по ту сторону вообще всех твоих обстоятельств, не слишком связано с ними и чем дальше, тем меньше связано и переживает их, оставаясь (бескачественным, в конечном счёте) самим собой. - По всей ( Read more... )

…не «познавать» хочу я мир (тем более, что уже покинуло меня очарование перспективами этого предприятия), но созерцать его и наполняться им.

В пределе, растворяться в нём.


( Read more... )

Чем дальше, чем всё меньше (тем всё больше не) хочется куда бы то ни было ходить и уж тем более ездить, потому что в этом видится рассеяние, рассредоточение жизни, - сидение же дома и собирание себя вокруг некоторых жёстких программ (особенно при моей-то разбросанности) приводит жизнь в состояние высочайшей, острейшей, терпкой концентрации («Всё ( Read more... )

Работа - инструмент, настаивающий на своей самоценности и даже гиперценности. Инструмент, перерастающий свою инструментальность, средство, вообразившее себя целью.

Работа (самим своим существованием, даже если я её не выполняю, а только тревожусь о ней; в некотором смысле этого достаточно) поддерживает во мне человека в его, так сказать, ( Read more... )

Кто сдаёт по (относительно большому: вчера 15 с лишним тысяч знаков, сегодня 10 с лишним тысяч) тексту в день, тот точно я.

Даже в молодости не была я такой концентрированной (тогда, напротив того, была мучительно-разбросанной) - да и никогда не была.

**

Уже совсем скоро - через три дня (а кажется - с нынешнею-то концентрированностью - много!) - ( Read more... )

Человек становится старым ещё и тогда, когда его перестаёт влечь, пьянить и волновать чужое / другое - самим фактом своей чужести / другости (соответственно, когда грань между «чужим» и «своим» начинает чувствоваться едва ли не острее, чем в категоричном отрочестве - но существенно менее драматично, чем тогда), когда среди всех видов эроса ( ( Read more... )

Вот чем хорошо, когда у тебя каждый Божий день дэдлайн? А тем, что это организует как ничто другое, как не организовывало ничто никогда всю биографию напролёт, - ни школа (не к ночи будь помянута), ни студентская раздолбайская жизнь (она скорее развинчивала), ни работа средних лет жизни (потому что никаких ежедневных дэдлайнов не бывало и в ( Read more... )

Чем меньше хочется (и чем менее возможно) мотаться по свету во плоти (морок, ты меня отпускаешь?), тем больше хочется об этом думать (значит - между мною и этой формой существования возникает и оформляется, ощупывает свои очертания некоторая дистанция).

Как говаривал мудрый Дмитрий Бавильский paslen (цитируя не помню уж кого, да так ли важно), ( Read more... )